Рубрика: события и интервью

Тюрьма. Старая русская пословица советует не зарекаться. Сейчас эта беда случилась с нашим товарищем, директором типографии ВШЭ Марселем Шарифуллиным. О его истории, за которой так или иначе следит вся отрасль, много слухов и мало достоверной информации. О том, что же произошло с Марселем, нам рассказывает его адвокат Владимир Иванов.

Каково текущее положение дел?

В настоящее время по делу Шарифуллина судья Бобков А.В. вынес приговор, который огласил 28 мая. В приговоре он признал Марселя виновным по части 3 статьи 285 УК — «злоупотребление должностными полномочиями, совершенное из корыстной заинтересованности, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов организации, повлекшее тяжкие последствия». Он частично разделил позицию защиты, что порочная практика следствия делить один факт на несколько преступлений недопустима, и признал три состава мошенничества как одно преступление и вменил ему мошенничество в особо крупном размере (ч. 4, ст. 159 УК). По этим двум статьям ему назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы общего режима с лишением права занимать должности в государственных структурах на три года. Суд также удовлетворил иск МГУ на сумму, превышающую 75 миллионов рублей.

В такую сумму оценён ущерб?

Самое интересное, что представители МГУ сами долго толком ничего оценить не могли. В итоге было заявлено об ущербе в 77 535 719 рублей. Судья частично удовлетворил их иск, остановившись на 75 026 491 рублей. Именно по сумме ущерба мы спорили весь процесс, начиная со следствия. Но судья признал, что это и есть тот вред, который Марсель причинил МГУ.

Каковы дальнейшие действия по делу?

Порядок таков, что приговор в законную силу не вступил. После решения суда у нас есть 10 дней на обжалование. Я готовлю и подам кассационную жалобу. Шарифуллин также готовит жалобу от себя. Прокуратура подала кассационное представление. Кассационная жалоба подана и представителями МГУ. Упрощённый смысл этих кассаций в том, что считают незаконным признание судом иска не на 77,5 млн., а на 75 млн. Комментировать я это не буду, пусть читатели сами оценят глубину этих претензий. После рассмотрения жалоб в Мосгорсуде приговор вступит в законную силу. Ожидать рассмотрения можно в течение полутора месяцев.

Всё это время Марсель останется под стражей?

Естественно, он остаётся под стражей.

Почему «естественно»?

Не естественно то, что он попал под стажу. Но по сложившейся в России практике, никого в промежутке между заключением под стражу и решением суда на свободу не отпускают, как видно из других процессов – даже смертельно больного человека.

Как соотносится столь жестокий приговор с объявленным курсом на декриминализацию экономических статей?

К сожалению, декриминализация экономических статей носит декларативный характер. Как практикующий адвокат, я не заметил большого смягчения. Я бы не назвал действия следствия, прокуратуры, суда жестокостью. Это часть автоматизированного и бездушного процесса. Роль следователя в этом процессе очень формальная, стараются соблюдать, главным образом, установленные сроки на процессуальные действия. Детально разбираться с делами не хотят, просто занимаются бумажным оформлением версий, которые изначально считаются единственно правильными. Обычно, непосредственный начальник того или иного следователя, озвучивает ему генеральную линию расследования, согласовав её с прокурором, и следователь воплощает эти указания в виде томов уголовного дела. Отрабатывать другие версии и проявлять чудеса дедукции и широту мысли следователю категорически не рекомендуется. Со временем на работе остаются только такие следователи, которые усвоили корпоративные нормы. Я считаю, что к такой схеме сейчас приведена вся правоохранительная система в нашей стране. Прокуроры за время судебного процесса у нас менялись трижды, им явно некогда вчитываться в детали дела (9 томов по 250 страниц).

Последний — молодой парень – отбывал свою работу и в конце зачитал бумажку, где сроки лишения свободы утверждало его руководство. Чисто арифметически, выбрав из вменяемых Марселю статей варианты возможных сроков (две из них предусматривают сроки заключения до 10 лет), они получили путём частичного сложения девять лет. И это при том, что у Марселя множество смягчающих обстоятельств: ранее не судим, двое несовершеннолетних детей, четыре поручительства от уважаемых организаций с просьбами не лишать его свободы, несколько положительных характеристик...

Вернёмся к началу всей этой истории. С чего всё началось? В чём причина того, что Марсель оказался в заключении?

Одной причины, как всегда, не бывает. Здесь есть как стечение обстоятельств, так и общие условия, в которых существуют государственные предприятия, коим является и типография МГУ. Если анализировать ошибки Марселя и ту степень вины, которую ему можно вменить, я бы их охарактеризовал так: он абсолютно не осознавал до последнего момента, пока его не арестовали, что эта типография относится к разряду государственных и его должность является административно-хозяйственной в госучреждении. Он, как эксперт в полиграфии и замечательный технический специалист, видел задачу по выводу типографии на более высокий уровень, и он добился этого. Типография попала в рейтинг ста ведущих типографий России. Это его заслуга. Но путь, по которому он пошёл, в нашем государстве считается незаконным. Самое забавное, что другого пути у него не было. Взявшись за типографию, он должен был либо опустить руки и смириться, что ничего не получится, либо пойти тем путём, на который он, кстати, получил устное одобрение от руководства МГУ. Была задача вывести типографию на самоокупаемость, сохранив коллектив. Так и получилось — после первоначальной покупки оборудования, МГУ больше не вкладывал денег в типографию.

Т. е. Марсель финансировал типографию за счёт коммерческих заказов?

Долгое время у типографии вообще не было расчётного счета. С июля 2007 г. Марсель приступил к работе, счёт был открыт в ноябре 2007 г., но мог работать только на приём денежных средств. Более-менее полноценно он заработал только с февраля 2008 г. Но специфика работы казённого счета состоит в том, что платежи по нему проходят в течение 5-7 рабочих дней, что в условиях конкуренции ставит крест на коммерческой деятельности. Бухгалтер Марселя Наталья Павлова ( то, что именно этого человека он выбрал бухгалтером, – одна из его главных ошибок) посоветовала ему открыть ООО и пользоваться расчётным счётом этой структуры, как коммерческим счётом типографии. Вот, собственно говоря, то «страшное преступление», что он натворил. Формально, многие государственные типографии так и поступают, но его главный бухгалтер не озаботилась ни одним документом, из которого было бы видно, что счёт ООО существует в интересах типографии. То, что ООО действовало в интересах типографии МГУ, мы знаем только со слов свидетелей, которых оказалось недостаточно. Иногда вовремя составленная бумажка спасает человека от уголовного преследования. К сожалению, Марсель, как директор, не придавал этому значения, а его финансист ничего этого не сделала. Следствие посчитало, что вины её нет и она перешла из статуса подозреваемой (как было первоначально) в разряд свидетелей. Почему – я не знаю...

Как возникло уголовное дело?

Марсель начал худо-бедно сводить концы с концами и фактически начал рассчитываться с долгами типографии. Все мы понимаем, что на раскрутку такого ресурсоёмкого бизнеса нужно время. На тот момент бухгалтер уже чувствовала себя в типографии очень вольготно. Пригласила на работу родственников. Видимо, помогали ей выводить деньги в пользу семьи Павловых. Следствие этот момент вообще не интересовал, поэтому мы не можем судить о масштабах. Когда была введена автоматическая система управления (об это свидетельствовал на суде её разработчик Пенов), Марсель сразу увидел, что часть денег пропадает. После этого он озаботился увольнением Павловой. Но на тот момент недовольство коллектива этой женщиной достигло критического уровня, и руководству МГУ была направлена жалоба. В результате была организована проверка, в которой самое деятельное участие принимал и Марсель, который уважал и, я думаю, уважает и сейчас ректора МГУ. В результате этой проверки были выявлены масса недостатков, касающихся ведения бухгалтерии, включая кадровую работу, отсутствие договоров и выплат в бюджет. Жалоба, которая изначально была направлена больше против Павловой, нанесла удар по Марселю. Надо отметить, что Павлова все балансовые отчеты носила на утверждение в бухгалтерию МГУ. Во всех своих отчетах и докладах руководству МГУ, Марсель оперировал данными ООО и типографии, как единой организации. Кстати, всё это отражено в стенограммах и докладных записках Марселя, где он отчитывается о счетах ООО. Но следствие игнорировало нашу просьбу о приобщении их к делу. В результате, Марсель был снят с должности генерального директора типографии и назначен зав. производством.

После этого Марсель проработал в типографии ещё месяца четыре. И только после того, как он собрался уходить из типографии, ему «в спину» сообщили, что он может ожидать уголовное дело против себя. Он не придал этому значения. Подыскал себе новое место работы в типографии Высшей школы экономики и перешел туда. Но процесс закрутился и, по заявлению МГУ, которое касалось небольших сумм, выявленных в ходе проверки, дело в вялотекущем режиме расследовалось почти год.

Ранее я говорил, что в МГУ не понимали, как посчитать ущерб? Сначала насчитали миллиона на три ущерба. И эту сумму изначально вменяли подозреваемым, в круг которых входил Шарифуллин, Павлова, Зайцев (директор ООО) и жена Марселя (соучредитель ООО). Следствие не особо утруждало себя активной работой. Шарифуллина вызвали один раз в 2010 г. После этого возникла значительная пауза. Летом 2011 г. его вызвали на очную ставку с Павловой. К сожалению — и в этом тоже одна из ошибок Марселя — на эту очную ставку он пошел без доверенного адвоката, только проконсультировался со знакомым адвокатом по телефону. Тот был в отпуске, не до конца вник в ситуацию и посоветовал Марселю отказаться давать показания по основаниям статьи 51 Конституции РФ (право не свидетельствовать против себя). Метод в данной ситуации очень спорный... Павлова свалила на него абсолютно всё, сказав, что все распоряжения о переводе денег давал он и только сам заключал все договора, сверху приправила всё это сплетнями. В данном контексте отказ от показаний выглядел как признание вины. После этого Шарифуллин и был «назначен» жертвой в этом процессе. Но, даже несмотря на эти показания, следствие до осени 2011 г. не предпринимало активных шагов.

По-видимому, им было крайне сложно посчитать, какой ущерб был причинён. Вроде бы нарушения закона есть, но материализовать их в цифрах они не могли — все деньги были использованы на нужды типографии. Потом, как это бывает в следственных органах, начали поджимать сроки. Когда Шарифулин осенью 2011 г. пришел в Никулинский межрайонный следственный отдел СК РФ с адвокатом, тот задал вопрос следователю: «Откуда взялась заявленная сумма ущерба?» Не получив в течение двух часов ответа, адвокат заявил отвод следователю Омельяновичу С.А. и вместе с Марселем покинул СК. Очевидно, это здорово разозлило руководство СК в лице начальника следственного отдела Курицына С. В. и его заместителя Нестерова А. Н. Ещё тогда они пообещали, что Марселя могут арестовать этот за уход от следователя. В конце января 2012 г. вдруг выяснилось, что Марселя объявили в федеральный розыск. как скрывшегося от следствия. Все документы, якобы доказывающие это, подготовлены задним числом и не очень тщательно. Как только Марсель об этом узнал – ему просто позвонили по телефону – то немедленно прибыл в ОРЧ. Там его задержали. Арестовывал его судья Никулинского суда Бобков А. В., тот же, который потом вынес ему приговор. Я думаю, не случайно дело Шарифуллина попало именно к тому судье, который его и арестовывал.

Адвокат Марселя представил развернутые доказательства того, что Шарифуллин не скрывался от следствия. Были подготовлены тщательно оформленные сведения о разговорах по мобильному телефону, данные о переписке по электронной почте Марселя, данные с его места работы (о том, что в течение всего времени он регулярно появлялся на работе) — ничего из этого не было принято во внимание судом.

Каковы перспективы?

Учитывая то, что судья в основу приговора положил фактически скопированное обвинительное заключение следствия, которое было не идеально с точки зрения доказательной базы, и учитывая то, что все допрошенные свидетели подтверждали нашу версию о том, что Шарифуллин не имел корыстных целей на причинение вреда МГУ, у нас есть надежда, что суд удовлетворит нашу жалобу. Я трезво смотрю на вещи — речь не идёт о том, что его признают невиновным или срок будет признан условным, но на снижение наказания я рассчитываю.

Материал по теме: Интервью с Марселем в начале его работы в должности директора.

Обсуждение ситуации на Форуме